София Кульбицкая

ВЛАСТЬ НАД ХАОСОМ

Есть два полярных мнения: «в искусстве не существует границ» и «само искусство суть набор ограничений»; спор между их сторонниками вряд ли когда-нибудь прекратится. Меж тем это противоречие, пусть и глубинно идейное, всё же происходит в общем пространстве: вглядевшись, понимаешь, что речь идёт лишь о разных способах решения одной задачи. Ибо искусство, с каких бы позиций – бытовых или метафизических – мы его ни рассматривали, всегда проблема взаимодействия человека – существа структурного – с хаосом реальности; и любой творческий процесс можно представить как более или менее успешное преодоление инстинктивного страха перед неудобной, своенравной действительностью (т. е., если совсем честно - страха перед жизнью, присущего не одним только людям искусства, но и человеку вообще). Именно этим поглощены обе спорящие стороны, и, таким образом, тезис «искусство вне рамок» - лишь парафраз известного «Если не можешь подавить бунт – возглавь его». Противоположный полюс отличается лишь степенью уверенности в своих возможностях «подавления бунта». Иные пристально вглядываются в хаос, пытаясь понять его, расчленить и тем самым приручить, ибо что понятно – то нестрашно; кто-то вообще отворачивается от реальности, делая вид, что её не существует (и так рождается абстрактное искусство). Ясно одно – способ систематизировать реальность, чтобы воспринять её, у каждого художника свой, сугубо индивидуальный: он не передаётся от учителя к ученику, как техника письма, способы построения композиции и прочее. Ибо здесь мы имеем дело не с ещё одним «секретом мастерства», а, скорее, с продолжением самой личности автора.

Знакомясь с работами Нины Суховецкой – потомственной художницы, – с трепетом понимаешь, что эти способы взаимоотношения творца с предоставленной ему «биомассой»  индивидуальны настолько, что не наследуются даже внутри творческой династии. В этом аспекте у Нины не прослеживается сходства ни с Юлией Суховецкой (с восторгом окунающейся в хаос действительности), ни с Алексеем Суховецким (отыскивающим систему в самом хаосе). Молодой автор, работая с натурой, не зависит от неё абсолютно ни в чём и не оставляет ей ни единого шанса диктовать свою волю; бунт материи подавляется жёстко и хладнокровно, для чего в ход идут все профессиональные средства: доведённая до крайних пределов графичность, подчёркнутый ритм, почти логическая выверенность колорита позволяют говорить уже не об интерпретации видимого, а о его стилизации.

Выглядит очень закономерным то, что один из излюбленных жанров Нины – индустриальный пейзаж («Над городом», «Ночные огни», «Зеркальный город», «Манхеттен», «Ожидание весны. Центральный парк»). Крупный мегаполис, будь то Москва или Нью-Йорк, сам по себе – чётко организованное пространство, с которым художник скорее сотрудничает, нежели меряется силами; человеческая рука уже хорошо поработала здесь, осталось только - с помощью умелых цветовых и композиционных решений – подчинить самоё атмосферу и помочь благодарной натуре освободиться от последних случайных проявлений, приведя её к абсолютному торжеству стиля. Совсем иное дело – серия работ, посвящённых Ближнему Востоку («Beduins Life. Waiting», «Sinai Night», «Beduins in Mountains», «Mountains Of Petra», «Rocky Road»). Непричёсанная, плохо дисциплинированная реальность даёт Нине Суховецкой повод пересоздать её заново – сначала в своём воображении, пропустив сквозь красочные фантазийные фильтры, а затем и на холсте, пусть даже путём чрезмерности выразительных средств. С несколько жутковатым чувством следишь, как попавшие в поле зрения художника образы, только что составлявшие, казалось, ткань самой жизни - люди, верблюды, скалы, песок, растительность, – покорно складываются в ритмичный, выдержанный в безупречной цветовой гамме узор, причём Суховецкая отнюдь не «улавливает» его, следуя за натурой, и даже не каламбурит с уже готовыми, нет-нет, да и проникающими в сюжет орнаментальными мотивами, - а именно творит, исходя из собственной воли, видения и желания.

Художнику, даже полностью восторжествовавшему над материалом, всегда приходится учитывать и проблему зрительского восприятия, действующего тоже по своим трудноуловимым законам. Суховецкая не упускает это из виду. Интересно проследить, как трансформируется со временем её уже обретший определённую известность «Лабиринт». Кажется, что ранняя работа из этой серии, датированная 2009 годом, выполнена в жанре незатейливого архитектурного пейзажа; но чуть позже автор помещает у подножия лабиринта человеческую фигурку, в связи с чем работа приобретает явственное философское звучание, - а вариант «Лабиринта» 2011 года уже не оставляет зрителю возможности свернуть в сторону, ибо поза сидящего человека (с которым мы невольно ассоциируем себя) теперь недвусмысленно пародирует роденовского «Мыслителя», сам же «Лабиринт», успевший обрасти изнутри острыми углами и обманчивыми, не находящими разрешения тропами, начинает напоминать зловещую, отдающую логическим парадоксом ловушку.

Нина - из тех редких авторов, которые в каждой своей работе знают, чего хотят, - предельная степень осознанности, которой не всегда могут похвастаться даже сложившиеся и состоявшиеся художники с полувековым стажем. Почти у каждого в творческом процессе случаются моменты, когда так хочется дать слабину и отдаться на волю случая, а то и зрительского восприятия, которое авось да и дорисует недостающее. Только не у Суховецкой. Здесь автор полностью берёт на себя ответственность за то, как он будет понят и принят; зритель чувствует, что его властно берут за руку и ведут именно туда, куда нужно художнику. И ему хочется довериться. Мы понимаем, что здесь нас не оставят наедине с хаосом, и эта уверенность, передающаяся от автора к зрителю, заставляет подолгу задерживаться у картин Нины Суховецкой.

Сайт Нины Суховецкой: http://www.ninasukhovetskaya.com/